Отправлено: 15.08.07 22:10. Заголовок: Фан-фики 7

Продолжаем....

 Отправлено: 15.09.07 13:25. Заголовок: Re:

Левакуська
Твой фик просто супер)Проду!!!

 Отправлено: 16.09.07 00:57. Заголовок: Re:

Левакова очень интересно Жду продолжения

 Отправлено: 16.09.07 23:08. Заголовок: Re:

Левакова выше всяких похвал
Потом Полина поднялась и они стояли друг подле друга, его рука все еще обвивала ее талию. Глаза Полины наполнились слезами.
-О чем ты плачешь, милая? – спросил он
-Незнаю..-грустно прошептала она.
Опомнившись и осознав, что случилось, она заволновалась и попыталась выскользнуть из его объятий.
-Вряд ли нужно говорить, что я люблю тебя искренне и горячо. Но я..сейчас я не скажу больше ни слова..ты не подумай, что я слишком стремителен, безрассуден...
-Я ни чего не могу сказать..
Он выпустил ее из своих объятий, свидетелей не было, никто не видел этого обьятия. Однако произошло событие, которое – пока оно длиться – изменяет облик вселенной для двух людей, отдернута была зановеска, отныне перед каждым из них открвался новый горизонт – на краткий срок или на долгий. Максим, несмотря не его ошибки и слабости, был человеком с чуткой совестью. Для него Полина была не игрушкой для забавы, но девушкой, женщиной, которой дарована драгоценная жизнь и жизнь эта для нее, страдающей либо радующейся, представлялась не менее значительной, чем могущественнейшему из людей его собственная жизнь. Суворовское училище – здание, такое скромное и невзрачное, на которое он привык смотреть как на временное жилище и отнюдь не считал его чем либо достопримечательным на фоне коружающего пейзажа – какое значение приобрело для него теперь это здание. Кирпичные крыши шептали ему, окна улыбались, дверь приветливо манила, вьющиеся растения ему сочувствовали. Влияние Полины на него, находившейся в здании, оживило даже кирпич и известку, заставило их вместе с небосовдом сгорать от страсти. Ежедневные встерчи с ней в привычной обстановке помогли развиться тому, что уже давно зародилось. Жизнь в такой близости привела к нежности, с которой плоть и кровь бессильны бороться. Не находя выхода из создавшегося положения, он решил отказаться на время от повседнеыных занятий, в которых участвовали они оба. Но нелегко было выполнить это решение – упорно ее избегать. С каждым ударом сердца его все сильнее влекло к ней, хотелось увидеть ее.
-Значит я не смею вас обнимать...не смею? У меня нет никаких прав на вас...я не вправе подойти к вам, гулять с вами?...скажите, вы любите другого?
Максим пристально смотрел на нее, изучая черты ее лица, словно какие то иероглифы.
-Я почти знаю, что не любите. Почему ты отталкиваешь меня? Плевать мне, что скажут...
-Это для твоего же блага...... но я уверена, что не должна этого делать.
-Но с тобой я буду счастлив!
-Ты так думаешь, но ты не знаешь.
Он начинал ее убеждать. После долгих нежных пререканий одержав победу, она шла к себе в кабинет или домой, уходила в свою комнату и долго грустила в тишине, оплакивая свой отказ, мнимо равнодушный. Она выдерживала тяжелую борьбу, сердце ее было на его стороне – два пламенных сердца бились с бедной маленькой совестью и она всеми доступными ей средствами пыталась подкрепить свою решимость. Полина еще не знала такого периода, когда бы нить ее жизни так резко разделилась на два волокна – волокно радости и волокно скорби. Они оказались одни в кабинете. Руки Полины были розовые, как лепестки розы, она перебирала тетради. Максим положил обе руки на руки Полины. Рукава у нее были засучены выше логтя и наклонившись он поцеловал голубую вену, проступившую сквозь нежную кожу. Хотя дни были уже жаркие, но рука Полины показалась ему холодной и влажной. Чувствительнось девушки была обострена до крайности, от одного его прикосновения пульс ее забился быстрее, кровь прилипла к кончикам пальцев и руки стали горячими, словно сердце шепнуло ей: «Нужно ли его избегать? Правда всегда остается правдой, даже в отношениях между женщиной и мужчиной.» На лице ее отразился испуг, словно она боялась, что упорство ее будет сломлено ее же собственным желанием.
-Полина, я не понимаю, зачем ты меня так мучаешь?
Губы ее задрожали и она должна была отойти от него, чувствуя, что силы ей изменят. Макс, измученный, недоумевающий бросился за ней и поймал ее в коридоре.
-Скажи мне, скажи, -начал он, страсно ее обнимая и совсем не думая о том, что их могут увидеть. – скажи мне, что любишь меня..
Наконец она ускользнула от него и бросилась в зал, где никто ее не мог видеть. Она села на стул, скорчилась, вздрагивая от тоски и изредка вскрикивая от радости, которую не могла заглушить. Действительно, она почти готова была уступить. Каждый ее вздох, каждая капля крови и биение пульса сливали свой голос с голосом природы, восставая против излишней щепетильности. Смело и безумно дать ему свое согласие, вырвать кусочек счастья, раньше чем успеют вонзиться в нее железные когти страдания, вот к чему толкала ее любовь. Она чувствовала, что не смотря на многие месяцы тайного самообуздания и борьбы, насмотря на решение вести жизнь одинокую, любовь в конце концов победит. Встречались они ежедневно, но быть может реже, чем прежде. Теперь Максим изменил свою тактику, она испугана. Ее порывистые, уклончивые ответы, когда заходила об этом речь, подтверждали его догадку и он повел другую игру: был очень нежен, но не прибегла к ласкам, ограничивался словами. Макс настойчиво добивался ее и голос его звучал, как журчание реки. Полина знала, что силы ей изменят. Представление о какой то моральной законности, добросовестное желание быть чесной не могли ее поддержать. Слишком горячо она его любила. Полина упорно твердила: «Я не могу быть с ним.», но эти слова были пустым звуком. В этом постоянном утверждении сказывалась ее слабость, ибо спокойная сила не нуждается в формулах. Звук его голоса, произносившего все те же слова, переполняли ее радостью и страхом и добиваясь его отречения от нее. Как всякий по настоящему любящий мужчина, держал он себя так, словно готов был любить ее, беречь и охронять, невзирая, ни на какие условия, перемены, трудности, разоблочения и уныния ее расскивалось, когда она думала а его любви. Максим решил не целовать ее, пока не добьется ее согласия, но сегодня в своем утреннем изящном платье, с волосами, небрежно закрученными на голове – Полина заставила забыть о принятом решении и он прикоснулася губами к ее щеке, когда они были одни.
Созревало лето, подходило во всей своей красе. Цветы, листья, соловьи, зяблики, дрозды разместились там, где всего год назад обитали другие недолговечные создания, а они были еще зародышами или частица неорганического мира. Под лучами солнца наливались почки, вытягивались стебли бесшумными потоками поднимался сок в деревьях, раскрывались лепестки и невидимыми водопадами и струйками растекались ароматы. Миновали те дни, когда листва собенно обильна и кажется, будто природа преследвует цель – выращивать растения. Полина и Макс бессознательно изучали друг друга, неизменно балансируя на грани страсти, но по видимому, не переступая ее. И подчиняясь непреложеному закону стремились к одной и той же точке, подобно двум ручьям текущим в одной долине. В последнее время Полина приходила одна из первой среди учителей в училище, то же самое было и с Максом, его не надо было будить, он сам вставал. Серые полутона рассвета не похожи на серые вечерние сумерки, хотя краски как будто одни и те же. С восходом солнца свет кажется активным, а тьма пассивна, тогда как вечером активен нарастающий мрак, а свет дремотно пассивен. Часто и не всегда, быть может случайно – эти двое просыпались первыми и им казалось что во всем мире они первые пробуждались от сна. Полина подходила к училищу, А Максим уже ждал ее. Открытый двор залит был призрачным водянистым светом, который внушал им чувство оторванности ото всех, словно они были Адомом и Евой. В этом тусклом свете зарождающегося дня Полина казалась Максиму сушеством совершенным и духовно и физически, неделенным чуть ли не царсвенным могуществом. Рассеянный странный свет который окутывал их, когда брели они вместе в училище. Училище было окутано серыми тенями и лицо его спутницы притягивавшее его взгляд, поднималось над туманной мглой, словно светясь фосфорическим светом. Она казалась призрачной, как бы бесплодным духом, выпущенным на волю – в действительности же не ее лицо падали с северо-востока холодные лучи загорающего дня. Его лицо казалось казалось ей тоже призрачным, хотя он этого не подозревал. И в этот час, она производила на него самое глубокое впечатление, воплощение женственности. Полушутя называл он ее Артемидой, Деметрой, Магдалиной и другими причудливыми именами. Светало и тогда она снова превращалась в женщину, лицо богини, которая может даровать блаженство, становилось лицом женщины, блаженство жаждущей. Они видели легкий летний туман, тянувшийся пластами – пушистыми, розовыми и тонкими, как покрывало – туман, рассеивавшийся над городом. На траве серой от росы исходила прохлада. Случалось что летний туман сгущался и поля за город походили на белое море, над которым, словно грозные скалы, поднимались отдельные деревья. Птицы взымали над ними, вырываясь к свету и парили в воздухе, греясь на солнце, либо садились на мокрые сверкающие, как стеклянные прутья, перекладины изгороди пересекающей поле. Туман оседал крохотными алмазами на ресницы Полины и мелким жемчугом осыпал ее волосы. Когда разгорался день, яркий и банальный, роса испарялась, Полина теряла свою странную и эфирную прелесть, ее зубы и глаза блестели в лучах солнца и снова она казалось лишь красивой девушкой.
Максим теперь часто катался на лошадях, вернее на одной из них. Это получалось на только на выходных. Однажды он проскакал двадцать километров по дороге, то взбираясь на холмы, то снова спускаясь. Был знойный день, духота стояла в воздухе. Макаров решил поставить лошадь в стойло и поехать на речку искупаться, сезон правдо еще не начался, но было не выносимо жарко. Заехав во двор конюшни он никого не встретил. Скорее всего все устали от жары и спрятались в прохзладное место. Максим решил через конюшню на задний двор и остановился, прислушиваясь. Откуда то доносился негромкий мужской храп, там кто то спал из работников, изимученый зноем. Широколиственный ревень и трава погружены были в дремоту, большие листья вяло обвисли на солнцепеке, словно полузакрытые зотны. Максим разнуздал и накормил свою лошадь, а когда реишл уходить, было уже три часа. В этот час обычно появлялась подруга Полины, Юля. И как только стрелка прошла за цифру три Максим услышал поскрипывание полов, кто то поднимался в конюшню. Еще секунда и показалась Полина. Она не слышала что в конюшне кто то еще был и не сразу его заметила. Она зевала и он видел ее открытый рот, красный как у змейки. Одну руку она высоко подняла над туго скрученным узлом волос и атласная кожа белела там, где кончался загар. Лицо ее разрумянилось под солнцем, веки были полуопущены. Жизнь била в ней через край. Это был один из тех моментов, когда душа женщины ярче, чем когда либо облекается в плоть когда самая одухотворенная красота становится плотской и оттеняется ее сексуальная сторона. Потом эти глаза вспыхнули сквозь дымку дремоты, в глазах сверкнули радость, удивление, смущение и Полина воскликнула:
-Ох, Максим, как ты меня испугал...
Она встретила нежный взгляд Максима, бросившегося ей навстечу.
-Полина...любимая..-прошептал он, обнимая ее за талию и прижимаясь лицом к ее горячей щеке.
Полина не отвечала, но сердце ее забилось быстрее. Они стояли возле двери, на красном кирпичном полу, он прижимал ее к своей груди, а косые лучи солнца, врываясь в окно за его спиной, освещали ее полуопущенную голову, голубые вены на виске, обнаженную руку, шею и пышные волосы. Она была вся теплая и он нежился в ее теплоте. Сначала она не смотрела ему в лицо, но вскоре подняла глаза и он заглянул в глубь вечно меняющихся зрачков, окруженных радужной оболочкой с голубыми, черными, серыми и фиолетовыми волокнами, а она смотрела не него так, как на второй день своего бытия могла смотреть Ева на Адама. Она стояла и двигалась словно во сне, знакомые предметы по прежнему освещенные солнцем, отбрасывающие тень, казалось, теряли привычные контуры. Рука ее дрожала, она ощущала пламя страсти Максима и съеживалась, как съеживаются растение под палящими лучами солнца. Он обнимал ее за талию, подсунув руку под узел волос. Полине захотелось выдохнуть: «Я тебя люблю.» Но промолчала. Была суббота ,хотя небо было уже затянуто облаками, день был душный и теплый. В надвигающих сумерках они ехали по ровной дороге на красивых лошадях, пересекаюшей луга и растянувшейся на много километров. Близость друг к другу поглотила их мысли и чувства, долго не нарушали они молчания, и в тишине слышался только стук копыт. Таким уединеным был путь, которым они ехали, что никто никогда не срывал сдесь орехов с ветвей и созревая они падали на землю, а ягоды ежевики висели тяжелыми гроздьями. Максим кнутом притягивал к себе ветки, срывая ягоды и подавал их своей спутнице. Вскоре хмурое небо послало первых предвестников ненастья – упали тяжелые капли дождя и духота сменилась резким ветром, который дул в лицо путникам. Ртутные отблески, лежавшие на реке в лужах исчезли, широкая зеркальная гладь превратилась в тусклую свинцовую пелену, казавшуюся шероховатой. Но Полина оствалась задумчивой, капли дождя падали на ее лицо и ярче стал румянец на загорелых щеках. Волосы ее растрепались на ветру и смоченые дождем, она напоминала русалку.
-Пожалуй лучше было не ехать, -сказала она посматривая на небо.
-Некстати пошел дождь, -сказал он, -но как я рад, что вы здесь со мной.
Начинало темнеть и можно было ехать только шагом, так как дороги то и дело пересекались, стало прохладно.
-Боюсь, как бы вы не простудились, на вас одна тоненокая блузка,-сказал Макс, -Придвинтесь ближе ко мне и дождик до вас не доберется. Я бы еще больше беспокоился, если бы надеялся, что дождь будет мне союзником.
Она незаметно придвинулась ближе и он набросил на нее и на себя дождевик.
-Ну все в порядке..Нет, не совсем: дождь стекает мне на шею, а вам должно быть приходиться еще хуже. Возьмите лучше себе куртку..вот теперь хорошо.
В темноте они медленно продвигались вперед и вдали замаячил слабый свет – там где днем на темно-зеленом фоне появилась белая полоска дыма, свидетельствующий о том, что между уединенным из мирком и современной жизнью устанавливается время от времени связь.
Отказы Полины, недолго смущали Макса. Зная девушек, он понимал, что часто отрицательный ответ лишь предшествует утвердительному, однако значение его было ограниченно и он не догадывался, что отрицательный ответ Полины вызван отнюдь не робостью или нерешительностью или разницей в возрасте и что она его учительница. Может быть она считала что недостойна его и недостаточно хороша для него. Полина выдерживала тяжелую борьбу, сердце ее было на его стороне, два пламенных сердца боролись с бедной маленькой совестью и она всеми доступными ей средствами пыталась подкрепить свою решимость. Полина еше не знлала такого периода когда бы неть ее жизни так резко разделилась на два волокна – волокно радости и волокно скорби. Молча всматривался он в ее лицо и подумал, словно найдя способ выразить трудную мысль: « Она – моя дорогая, любимая Полина. По настоящему ли я ее понимаю? Сможет ли она неизбежно делить мою судьбу, мои удачи и разочарования? Пожалуй будь я женщиной, я мог бы это понять. Она – то же , что и я. Кем буду я, тем дожна стать и она. Что недоступно мне, то недоступно ей. И неужели я когда нибудь пренебрегу ею, обижу ее или перестану о ней заботиться? Избави меня бог от такого преступления». Они разошлись так и не поговорив толком.
На другой день вновь оседлав лошадь, Полина уже выезжала из конюшни, когда заметила рабочего, спешащего в направлении к ней.
-Ах..произошел несчастный случай. Просто ужас, - крикнул он.
-Что случилось? – еле вымолвила Полина.
-Парень, с которым вы вчера катались, ваш знакомый. Он упал с лошади.
-Но он не должен был сегодня кататься.., -воскликнула она, -у него же училище...
-Нет, он был сдесь. Не знаю что там с училищем...Тут не большие соревнования были, он был во второй группе, барьер оказался слишком высоким, лошадь споткнулась и упала. Они несколько раз перевернулись...
На мгновение она потеряла контроль над собой. Закрыв лицо руками, она снова и снова повторяла:
-Нет. Нет, нет.
-Он еще тут.
-Как??? Где он?
-Там на поле. Они не хотят его трогать ждут когда приедит доктор. Боятся что у него много переломов. Я видел как вы несколько раз катались вместе. Наверно вам лучше туда поехать.
Развернувшись она поскакала вниз по дороге, ведущей в поле, где обычно происходили соревнования. Она молила бога и одновременно ругала Макса:
-О Госполи, только бы все обошлось! Ах, Максим! Достаточно было выступать в первой группе для начинающих. Это я во всем виновата. Ничего бы не случилось, он все время что то хочет мне доказать...
В таком состоянии она наконец добралась до места. Никогда она не забудет представшейся перед ней картины. Максим лежит на траве без сознания, вокруг него толпятся люди. Соревнования закончены. На какое то мгновение ее охватил ужас. Она опустилась рядом с ним на колени.
-Максим...-прошептала она.
Он открыл глаза. В ту минуту он совсем не был похож на ее ученика, потеряный взгляд. Но он улыбнулся.
-Не уходи...-сказал он.
-Я никуда не уйду, я останусь с тобой.
-Но ты же ушла...тогда..-прошептал он так тихо, что ей пришлось низко наклониться, что бы разобрать, что он говорит.
Одновременно подъехал мэр, у него было суровое выражение лица. Начался неприятный разговор.
-Он сделал это ради вас. Он надеялся доставить вам удовольствие. Несколько недель он специально тренировался. А что получилось? Он может быть на всю жизнь останется калекой!,- затем мэр осекся..- Вы плачете..-произнес он уже тихо и подал платок....
У нее было красивое торжественное имя: Виктория. И фамилия, которой она стеснялась. Идиотское сочетание. Но ни чего не поделаешь, фамилию человек получает от родителей, так же как и внешность. Какая есть – такая есть. И надо сказать спасибо, могло бы и не быть никакой. Из родсвенников у нее был только дед. Мать с отцом тоже были, но у каждого своя семья, новые дети. Вика существовала как напоминание об ошибках молодости и родители старались о них забыть. Викины родители крепко обнялись после выпускного бала и зачали ребенка. Ребенка они не плонировали ни в коем случае, он родился весьма не кстати. Девочка Виктория. Просто бездонный мешок, а не девочка. В этот мешок валилась вся жизнь. Папаша слинял довольно быстро. Одно дело – обниматься после танцев, изнывать от страсти. И совсем другое дело – бегать каждое утро на кухню за бутылочками. Папаша сначала сбежал в общежитие, потом в Москву, а потом и вовсе канул. Мама Вики выкормила ребенка до 8 месяцев, потом вручила бесценное сокровище своим родителям и уехала поступать в Москву в промышленное училище. Пока созидалась судьба родителей Вика росла себе в доме бабушки с дедушкой, там текли ее детские годы. Вике исполнилось 13 лет и она вдруг заметила, что дедушка с бабушкой старые и не современные. Ничего не разрешают, то нельзя, это нельзя. Туда не ходи, с этим не дружи. Начались частые соры. Но кто у них есть кроме внучки и они по большому счету согласились бы умереть из за внучки, но стало очевидно, что большой разрыв, через поколение, не работает. Девочке нужны молодые родители. Но что поделаешь если у Вики не так, как у всех. Когда Вики было 15 умерла бабушка, осталась одна с дедом. У Вики ни чего не было общего в облике с дедом. Дед – славян. Вика – азиатская девочка. Поговоривали что в отцовском роду когда то проскочил монгол. В Вике он проявился весьма отчетливо. Припухшая линия верхнего века, сильные волосы, черные, как антрацит, а глаза серо-зеленые, как авокадо. У Вики в лице часто можно было заметить настороженное выжидание: с какой стороны подойдут, кому врезать? После школы Вика возвращалась домой и дед начинал…. Песня про белого бычка..
-Куда ты хочешь поступать?
-А зачем? – спрашивала Вика.
-Как зачем? – ужасался дед – у меня два образования.
-И что толку от твоих двух оброзований?
-Мне интресно жить. Я люблю свою работу.
-Ты просто не знаешь как другие живут.
-А как они живут?
-Смотря кто. У некоторых свой самолет и свой остров.
-А зачем тебе свой остров? – не понимал дед.
-Можно раздеться голым и ходить. И никто не видит и ни кому не надо отсчета давать. Знаешь как здорово!
-Не знаю. А ты откуда знаешь? – пугался дед.
Дедушка и бабушка всю жизнь прожили в двенадцатиметровой комнате. А Вике остров подовай. И откуда это в ней? Чьи гены? Не от монгола же..А может, как раз оттуда. Там степи, на многие километры полтора человека. Простор остается в генах. Дед хотел для внучки своей судьбы: медленно но верно. И в старости можно сидеть и наслаждать плодами трудов своих. Но Вика не хотела медленно из года в год. Она хотеда сегодня и сейчас. А наслаждаться можно и не в старости, а в молодости, когда желания кипят торжествующе и оголтело. Но тайком даже от себя самой хотелось просто любви, она завидовала своим подружкам. Вот Оля – мама ее работает в театре, постоянно подъезжает к дому на разных машинах,ее звонкий смех слышан на другой улице. А отец всегда возрощается с работы пешком и хмурый. Казалось нет более разных людей, непонятно, что их связывало. Оля – вот что их связывало. Каждый со своей стороны любил Оля большего всего на свете. Такая любовь полученная в детстве, дает запас прочночти на всю жизнь. А Вику ни кто не любит…Леха возвращался из овощного магазина, мама попрасила купить купусту и свеклу. Леха вступил в лифт, стал закрывать дверцы в это время кто то вошел в подъезд и крикнул «подождите». Пришлось ждать. Через несколько секунд в лифт вошла Лариска с пятого этажа, а с ней знакомая девушка в его часах, вся в слеза. Лариска что то ей говорила, Леха понял, что ее зовут Викой. Она плакала, глаза у нее были красные, она была так несчастна, что у Лешки упало сердце. Лариска нажала кнопку и лифт тронулся.
Заметив Лешку с капустой, Вика не перестала плакать – видимо не стеснялась его, как не стесняются кошек и собак. Просто не обратила внимания или ей было не дотого? Леха стоял потрясенный до основания. Он мог бы умереть за нее, но при условии чтобы Вика заметила этот факт. Заметила и склонилась к нему, умирающему и ее мелкая слезка упала на его лицо горящей точкой. Лифт остановился на пятом этаже и они вышли все трое и разошлись по разные стороны: Вика с Ларисой на лево, а Леха с сумкой направо. Вечером того же дня он встретил Ларису и как можно равнодушнее спросил:
-А почему Вика в лифте плакала?
-Влюбилась- также равнодушно ответила Лариса и позванила в дверь, она собирала какие то подписи на строение детской площадки возле дома. Вышла соседка.
-Расспишитесь, пожалуйста, - попросила Лариса.
Соседка недоверчиво глянула на подростков, она молча прочитала и расписалась и скрылась за своей дверью.
-В кого? –спросил Леха.
Лариска забыла начала разговора и сам по себе вопрос «в кого?» был ей не понятен.
-Вика в кого влюбилась? – напомнил он.
-А...в Витальку, футболиста. Дура, по самые пятки.
Леха не разобрал: дура по пятки или влюбилась по пятки. Чем она полна – любовью или глупостью. А как же он?
-Почему дура? –спросил он.
-Потому что Виталька – это гарантное несчастье, - категорически обьявила Лариска и пошла на другой этмаж.
-Гарантное – это гарантированное? – уточнил Леша.
-Да ну тебя, ты ни чего не поймешь, ты еще маленький, - обидно отмахнулась Лариса с верхнего этажа.
Когда он вышел на улицу, он увидел веселую Вику, она махала кому то, с кем то прощалась. Он посмотрел в ту сторону и увидел футболиста. Леха отвернулся и пошел. Виталька – с Викой, Он – с утратой Вики. Правдо ее у него никогда и не было. Но были сны. Мечты. А теперь он потерял на это право, право на мечту....
Шел урок географии. Учитель рассказывал о климатических условиях. Он слушал каждый день по программе «Время» под музыку Чайковского, где сейчас тепло, где холодно. В Тбилиси например, тропические ливни. В Якутии – высокие деревья стонут от мороза. Встать бы под дерево в своей стеклянной кутрке или под тропический ливень – лицом к нему..
-Сырников! – окликнул учитель.
Сырников встал. Честно и печально посмотрел на учителя, прося глазами понять его, принять, как принимает приемник звуковую волну. Но учитель настроен на другую волну. Не на Сырникова.
-Потрудитесь выйти вон! – попросил учитель.
-Почему? –спросил Леша.
-Вы мне мешаете своим видом.
Сырников вышел в коридор. Он вспомнил как отошел во вдоре от Вики, зашел за угол, потом прислонился к стене и съехал, скользя спиной. Сел на корточки. К нему шла Вика, вернее ни к нему, а возле него, ее лицо светилось, она двигалась как во сне – на два сантиметра от пола. Это счастье несло ее по воздуху. Как она умела сливаться со своим состоянием. Леша видел ее несчастной из несчастных. А теперь счастливой из людей. А поскольку Виталька – гарантное несчастье, то она скоро вернется в прежнее состояние и мелкие слезки снова посыплются по ее лицу. Она будет перемещаться из счастье в горе и обратно. Может быь это и есть любовь? Может быть, лучше горькое счастье, чем серая, унылая жизнь. Вика заметила Лешу, сидящего на корточках.
-Что с тобой? – нежно спросила она, как бы пролила на него немножечко переполняющей ее нежности.
-Ничего, -ответил он.
Ему не нужна была нежность, предназнаначенная другому.
Он скачет, он подается вперел но тут силы изменяют ему, он теряет равновесие, теряет равновесие и лошадь под ним и сорвавшись, падает вниз. Негромкий глухой стук, словно упал в траву тяжелый созревший плод. Через несколько секунд Максим приходит в себя. На секунду взгляд его бессознательно устремляется ввысь, в белесое небо, оттуда холодно смотрит на него заходящее солнце. Он хочем встать, но едва шевельнувшись, чувствует в правой ступне резкую, нестирпимую боль и едва удерживается от крика. Теперь он понимает что с ним случилось. Со лба каплет кровь, наверное, он упал на камень или чурку. Но он наскоро отирает кровь рукой – лишь бы не заливало глаза. Уже начался собираться народ на место трагедии. Потом он пробует, перекатившись на левый бок, впиваясь пальцами в землю, продвинуться вперед. Когда он задевал за что нибудь или даже просто встряхивает сломанную ногу, боль поднимается такая, что он боится снова потерять сознание. Холодный пот мешается на лбу с упорной струйкой крови. Забылся, потом очнулся, как будто все в тумане, увидел перепуганные любимые глаза. Вид у него наверное, ужасный – на лице кровь, весь перепачкан землей и как он рухнул на землю! Недаром все как один, молниеносно бросаются к нему. Он еще что то пытается сказать, хватает сил, но тут перед глазами начинают плясать черные завесы, мало-помалу обволакивая его и тогда он теряет сознание и уже ничего не помнит. Врач находит перелом ноги и ребра и говорит, что опасности для жизни нет. Но придется лежать неподвижно некоторое время в больнице. На следующий день боль еще сильна, он закрыает глаза. Кто то робко нажимает на ручку двери, он слышит, но не открывает глаз. Вошедшая – он отчетливо слышит это в чуткой тишине комнаты – не уходит, а напротив, тихо, чтобы не разбудить его, притворяет дверь. И бесшумными шагами, едва касаясь пола, приближается к нему. Он слышит только легкий шелест платья, да скрип стула, когда она садится рядом. И чувствует сквозь сомкнутые веки, как ее взгляд огнем жжет лицо. Сердце взволновано бьется. Кто это? Конечно, она. Он знает это, но куда заманчивее тайное, глубокое, беспредельное, ни с чем не сравнимое наслаждение – сознавать ее присутствие, не открывая глаз, не видя ее. Что она станет делать? Секунды тянутся бесконечно. Она все еще не сводит с него глаз, она стережет его сон, словно тысячей электрических иголочек покалывает его тягостная и в то же время пьянящая мысль, что вот он, беззащитный и незрячий, отдан во власть ее пытливому взгялду, что стоит открыть ему глаза и они словно плащом, оденут испуганное ее лицо своей нежностью. Но он не двигается, только сдерживает дыхание, которое толчками вырывается из слишком тесной груди и ждет, ждет. Однако ни чего не происходит. Ему кажется только, что она ниже склонилась над ним и ближе стал легкий запах сирени, легкий, влажный знакомый запах, исходящий от ее губ. И вот – кровь горячей волной разливается по всему телу – она кладет руку на постель и рука тихо крадется по одеялу к его плечу. Он чувствует сквозь одеяла легкие, бережные движения и кровь то отливает, то приливает вслед за ними. Чудесно ощущение этой тихой ласки, которая одновременно волнует и одурманивает. Плавно, почти ритмически скользит ее ладонь по его руке. Он чуть раздвигает веки. Сперва видит только багровые круги, облако зыбкого света, потом темные крапинки на своем одеяле и наконец словно откуда то издали выплывает рука, он видит ее еще очень неясно – узкая белая лодочка, она приближается светлым пятном и снова уплывает. Все шире раскрывает он глаза. И теперь он ясно видит ее руку: белые как фарфор, блистающие чуть согнутые пальцы продвигаются вперед а потом назад, легким, но исполненным живости движением. Пальцы вытягиваются и поджимаются и вот уже рука кажется ему самостоятельным существом, точно кошка, которая ластится к вам, маленькая белая кошечка, которая нежно мурлычит, спрятав когти, он не удивился бы, увидет сейчас зеленые кошачьи глаза. И правда не сверкнул ли чей то глаз в этой подплывающей белизне? Нет, это блеск металла, сияние золота. И когда рука опять приближается к его плечу, он ясно видит, что блестит брелок, свисающий с браслета. Это ее рука ласкает его и в нем тотчас вспыхивает желание прижать к губам нежную, белую, не украшенную кольцами руку. Тут он чувствует ее учащенное дыхание, чувствует, что лицо ее низко склонилось над ним и не больше сил лежать с закрытыми глазами и сияющий, счастливый, он распахивает веки и устремляет взор в это склоненное лицо, но лицо вдруг испуганно отшатывается. Теперь, когда она выпря ...

 Отправлено: 16.09.07 23:08. Заголовок: Re:

... милась и тени разлетаются и свет заливает смятенные черты, он видит ее.
Они встречались вечером, в увалах, на выходных. И на другой день, тоже вечером. И понеслось. Саша звонил Наде на мобильный каждый день и она жила только ожиданием нового звонка. А если Саша задерживался на минуту другую, звонила сама. О чем они говорили? Да ни о чем. Просто дышали, что то произносили. Формировалась новая душа – одна из двух. Одна большая душа из двух маленьких. Это – любовь. В один из выходных поехали на дачу к Надиному деду. Отправились в лес. Тихий летний день. Деревья отражались в стоячей реке. Гуляли по лесу, вернулись на дачу. Надя начала готовить что то, сооружать ужин. Саша стоял рядом и помогал, чистил картошку и морковку специальными ножичками. Потом раставляли тарелки – тоже вместе. Ничего не значащие движения и действия были наполнены тихой радостью и смыслом, почти откровением. А откровение в том, что жизнь, оказывается – счастье и праздник, когда рядом тот, кто тебе нужен. Ничего особенного: просто ужин, просто рука протянулась за хлебом. А оказывается – целый мир, будто открыл железную дверь в стене. После ужина улеглись на диван, включили телевизор, передавали новости. Надя в новости не вникала и она лежла возле любимого и была счастлива.


а вот снова я.

 Отправлено: 17.09.07 15:37. Заголовок: Re:

Alexandra Спасибо, очень понравилось. Так чувственно, романтично, философски...

 Отправлено: 17.09.07 17:17. Заголовок: Re:

Alexandra
Ещё один талант вернулся из отпуска)))

 Отправлено: 17.09.07 23:54. Заголовок: Re:

Alexandra соскучилась за тобой,рада,что ты вернулась
Зачиталась,так романтично,очень понравилось=)

 Отправлено: 18.09.07 00:01. Заголовок: Re:

с удовольствием прочитала)

 Отправлено: 21.09.07 00:06. Заголовок: Re:

Макарова Женя Оле4ка Лёля Левакова спасибко, скоро будет продолжение

Левакова я твое продолжение жду с нетерпением

 Отправлено: 21.09.07 22:54. Заголовок: Re:

Ксюха красивыми мощными рывками плыла по центральной дорожке. Загорелый парень с накачененными бицепсами стоял у лестницы и неотрывно следил за ее стремительными скольжениями по воде. Проплыв несколько раз взад и вперед, Ксюша легко поднялась по лесенке на бортик бассейна, накинула полотенце, сняла шапочку. Волосы рассыпались по плечам. Атлет беззастенчиво пялился на нее, но она привыкла к откровенным мужским взгядам и давно научилась не обращать на них внимания. Позже с Синицой они после бассейна гуляли в сосновом бору, вдыхая довольно сухой и теплый пахучий воздух. Они обсуждали написаные Ильей стихи.
-Мне с тобой очень хорошо, -наконец произнес он, -Я даже не подозревал, что может быть так приятно просто ходить и разговаривать с девушкой. Обо всем, что придет в голову. Читать стихи,- он улыбнулся Ксюше ясной счастливой улыбкой и стал похож на мальчика, -Кстати ты превосходно разбираешься в поэзии.
-Ты смеешься надо мной?? И мне очень приятно, просто мы долгое время были врозь...сейчас все кажется вдвойне прекраснее.
-Да...Нет, я серьезно. У тебя врожденное чувство гармонии, и не важно, учился этому человек или нет. Из тебя получился бы хороший литературный критик.
-Сомневаюсь, -покачала головой Ксюха, -Просто я интуитивно чувствую тебя.
-Да, ксати здесь неподалеку есть старинный барский дом и запущенный сад, я люблю там бывать. Меня тянет туда, сам не знаю почему. Такое странное чувство, будто я жил в этом доме, хотя от него и остались только стены. Но я захожу через пустые проемы дверей и гуляю по залам и представляешь – вспоминаю комнаты, мебель, рисунок паркета, ковры на стенах, даже портьеры....Бред...Но каждый раз возвращаюсь, когда бываю здесь. Хочешь посматреть усадьбу? Это недалеко.
-Из тебя вы вышел настоящий дворянин. Может у тебя кто то из предков был?
-Во мне нет голубой крови и предки мои никогда не жили в усадьбе.
-Откуда ты знаешь? Ты спрашивал у своих родителей?
-Нет....но я думаю, что нет.
Они пересекли дорогу и некоторое время шли молча по тропинке, пока не оказались на опушке леса. Перед ними расстилалась широкая долина с полями, лишь вдалеке на горизонте виднелся лес.
-Ой, смотри! – вскрикнула Ксюша.
Прямо перед ними на холме, среди голых старых деревьев стоял болльшой совершенно запущенный дом, зияющий темными провалами ококн, Вокруг рос такой же запущенный сад.
-Дом без хозяина, -заметил Илья и бросил взгляд на Ксюшу. Она удивленно смотрела на усадьбу и казалось, забыла обо всем на свете.
-О, Боже..- тихо прошептала она.
-Ты тоже что то вспомнила?
-Нет, нет, -быстро ответила Ксюша, -Ничего просто показалось.
-Показалось? Да ты вся в лице переменилась, словно привидение увидела.
-Какое еще приведение? Мне просто показалось все очень знакомым, будто я уже здесь была когда то или где то уже видела эту усадьбу.
-За домом был большой пруд, но сейчас от него осталась только заболеченная лужа. Его сто лет никто не чистил, вот он и одичал, как все остальное. Сад и парк – произведение искусства, за ними нужен уход.
-Вспомнила, я видела точно такой же дом и парк в Англии, только ухоженный. Надо же....Все точь в точь..Может быть, нуйдутся потомки за границей, которым не безразлична усадьба?
-Возможно, но пока никто не обьявился.
-А кто владел усадьбой?
-Не помню точно, в голове вертится фамилия, а вспомнить не могу.
-Теперь я точно все вспомнила, откуда мне знакома эта усадьба, недавно просто случайно мне попала в руки книжка по старинным усадьбам. Помню, автор сокрушался по поводу того, что гибнет такая красота и память.
-Сейчас модно об этом обсуждать, -усмехнулся Синица, -и что же ты прочитала об этой усадьбе?
-Кажется, там была фотография или рисунок начала века ..
-А.. понятно. А про любовную историю, случившуюся в этой усадьбе, тебе ничего неизвестно?
-Любовную историю?
-Кто то мне рассказал о молодом графе и хорошенькой служанке, без памяти любивших друг друга.
-И чем же закончилась эти история?
-Чесно говоря, я был тогда занят своими мыслями и прослушал. Войдем в дом?
-Я думаю ничего хорошего из этой любви не вышло, - сказала грустно Ксюша.
-Почему?
-Другое время, это сейчас можно любить, кого любишь..А тогда все было по другому.
-Ну да....хорошо, что мы живем в «наше» время.
Синица притянул и обнял свою девушку, Ксюша подняла лицо к нему и они поцеловались.
Они стояли метрах в пятидесяти от бывшего праданого входа. Смеркалось. Солнце клонилось к горизонту, потянуло холодным ветром. Дом возвышался темной тяжелой громадой, пугая их пустыми глазницами.
-Становится темно и холодно, -сказал Илья и обнял девушку. Ксюша прижалась к нему, словно пытаясь найти защиту от невидимой опасности.
Они уже ехали на электричке домой.
-Ксения, это просто удивительно, -сказал Илья, глядя на девушку.
-Что удивительно?
-Я привел тебя к богом забытой усадьбе, о которой никто не свете не знает и не помнит и вдруг выесняется, что ты о ней читала.
-Действительно, просто мистика какая то, -улыбнулась Ксюша. – Сейчас люди всерьез занялись изучением совпадений, приведений и сновидений. Я подумала не заняться ли мне оккультными науками? Есть в Москве школа колдунов и ведьм?
-В Москве для тех, у кого водятся деньги есть все. Но учиться на это тебе ни к чему – ты и так уже меня околдовала.
Надежда сидела у себя дома и ждала Сашу, родители укатили на дачу, начался дачный сезон. Ей хотелось разговаривать только с Сашей, видеть только Сашу и думать о нем. Она грустила и скучала. Ей хотелось к нему. И он позванил, голос его был необыкновенно нежен и ласков, Надя вознеслась на седьмое небо от счастья, слыша его голос, родной и любимый. Но в конце он сказал, что у него неожиданно появились срочные дела, поэтому встретится им не удастся. Повесив трубку Надя загрустила еще больше. «Срочные дела? – вздохнула она, - Разве они важнее нашей любви? Неужели их нельзя хоть чуточку отодвинуть? Ведь мне так плохо без него, что кажется и минуты не возможно прожить. Как он посмел оставить меня на целых два дня после того, что между нами было?» Ревность обожгла девушку, может у него кто то появился? Вторник для Нади оказался поистине черным днем. Все началось с того, что Саша не пришел на свидание. Напрасно она выстукивала каблучками по асфальту, пытаясь согрется. Прошел час...Надя привыкла к его пунктуальности по законам здравого смысла давно следовало отправится домой, но ей казалось: вот сейчас, вот еще через минутку и он появится. Вдруг задержался в училище? Мало ли что могло случится. А вдруг он звонил домой. Надя отыскала телефон-автомат и набрала свой домашний номер.
-Наташ, Саша не звонил?
-Нет, что стряслось? Не пришел?
-Да вроде бы задерживается.
-На сколько?
-Ну...-Наде не хотелось говорить правду, -Порядочно.
-Нечего мерзнуть, такая слякоть на дворе, иди домой..Подумают еще клиетнов ловишь, заберут в кутузку. Да и заболеть не долго.
Положив трубку, Надя вздохнула, ну ни какого сочуствия от родной сестры.
Наташа встретила сестру с бокалом горячего чая.
-На попей. Согреешься и полегчает на душе.
Надя молча разделась, швырнула кофту в кресло, села на диван и поставила рядом на тумбочку телефон и бокал с чаем. Но телефон упрямо молчал.
-Да мало ли что могло случится? – не выдержала Наташа. –Подожди все еще выяснится.
-Что выяснится? – в отчаянии воскликнула Надя. – Получил свое и выбросил на свалку истории.
-Ну что ты. Еще не известно. Он просто не смог, такое бывает.
-Можно было хотя бы позванить! – Она обхватила себя за плечи руками. –Он еще вчера знал, что не придет на свидание, только хотел смягчить удар.
-Ну зачем изводить себя домыслами, делать далеко идущие выводы? Подожди, скоро все выясниться.
-Сколько можно ждать.
-Ну не сходи с ума.
-Я от него уже не слышала 3 дня.
-Господи, да что это такое три дня, Надя?
-Три дня – это три года, понимаешь? Мне показалось что прошло три года с того вечера...Я сегодня едва дождалась вечера, когда шла на свидание, чуть не упала в обморок!
-Ну ты даешь, Надька! Да это и не любовь даже, а помешательство какое то. Психоз самый настоящий. Да тебе нужно побыть одной, прийти в себя. Разве так можно?- Наташа помолчала, -Слушай, позвони ему сама.
-Он сменил мобильник и карту,и я не знаю его домашнего номера телефона.
-Узнай через справочную.
-Да не хочу я ничего узновать. Он сам должен найти меня. Понимаешь? Сам. Если конечно, хоть немножко любит меня.
Надя отвернулась к стенке, слезы покатились по ее щекам. Наташа оставила сестру в покое. Ей было очень жаль Надю, но она решила быть твердой до конца. Пусть страдает. Закалит характер. А без характера сейчас не проживешь. Наша жизнь – это постоянная борьба за место под солнцем. Немного побудет без него и протрезвеет. Надя внезапно поняла, как много для нее значит Саша, стремительно ворвавшийся в ее жизнь. Вот так бывает: еще вчера она даже не подозревала о его существовании, а сейчас несколько дней разлуки кажутся не выносимыми. Прошло еще два дня, Надя сама не звонила и ей не звонили, вернее не звонил человек, звонка которого она ждала каждую минуту. Что ж, нужно жить дальше, будто ничего не случилось, нет, даже так, будто ничего и не начиналось. Не было никакого Саши Трофимова, встреч. Ей это просто приснилось. Легко сказать, что ничего не было, но как обмануть память?
-Все таки, Надя, тебе нужно поехать к деду, развеешься..-тревожилась за сестру Наташа,- это единственно средство от любовной тоски. Поверь мне, я знаю и не возражай, я страше.
Черная ночь с завидным постоянством взрывалась вспышками фонарей. Капли дождя размазывало по стеклу встречным потоком воздуха. Надя машинально смотрела за окно, где ничего нельзя было разглядеть. Поезд мчал ее из Твери. Соседи давно уж спали, ночь все таки...напротив похрапывал молодой мужчина, с ним рядом молодая женщина в спортивном костюме. Рядом с Надей ворочалась худощавая старушка с живым любопытным лицом. В черноте ночи ветер безжалостно хлестал голые ветки. Ни единой души на станциях электрички, ни одного автомобиля на переездах. Надя остро ощутила свое одиночество, ненужность и незащищенность в чужом равнодушном мире. Никто не ждал ее, никто не торопил с ней встречу, никто не спохватился, что она уехала. Никто..На самом деле Надя понимала, что она думает только об Саши. Ведь ждут же дома мама, папа и сестра, ждут друзья. И лучшая подруга завтра уже заскучает по подружке. Но это было не то и как бы ни были дороги и любимы все эти люди, только один человек во всем мире мог ее согреть. Но он не хотел ее знать. Надя села в поезд чтобы убежать от этих мыслей, но разве можно убежать от себя? Она не заметила как уснула под перестук колес. Просыпаться не хотелось. Надя не открывала глаза, но голос соседки бесцеремонно возвращал ее в настоящее.
-Нас тогда с работы пораньше отпустили. Захожу домой и слышу одозрительный шум. Тихонько прокрадываюсь через комнату и заглядываю в спальню. А они в постели два голубка. Я стою. Наконец девица меня увидела, его с себя столкнула, он оглянулся – и глаза округлились в ужасе. Лицо белое растрерянное. Я говорю: «Одевайтесь и выметайтесь!» - а сама на кухню, чтоб не видеть безобразия. Девица мигом упорхнула, а муженек остался. Я молча вещицы его в чемодан побросала и за дверь выставила. У него лицо убитое, виноватое, а возразить не чего.
-ДА, конечно, что тут возразишь! – раздался второй голос.
-Вот так и выгнала.
-И что же, теперь одна маешься?
-Не одна, с двумя детьми.
-Жалешь, значит, что погорячилась?
-Даже и не знаю, дети все таки его..
-И что, ни разу не пришел?
-Приходит. К детям. Мы между собой не разговариваем. Незнаю, даже живет ли с кем нибудь. Чужого ребенка наверно воспитывает, а свои без отца.
-Да плохо, когда отец раз в месяц в детям наведывается. Ты поговорила бы с ним, а? Может жалеет?
-Да если и жалеет, разве признается? Гордый он..За это я его и полюбила.
-Мужика не переделаешь. Какой есть характер – такой на всю жизнь. Поговори сама, он и вернется.
-Чего это ради я должна первая, когда он со всех сторон виноват! – возмутилась женщина.
-Так ты же говоришь – гордый! – уговоривала старуха. – А гордость на гордость – коса на камень.


не дописала малость, времени не хватило а в переди выходные..

 Отправлено: 21.09.07 23:00. Заголовок: Re:

Alexandra Спасибо, интересно и захватывающе с присутствующей интригой!

 Отправлено: 25.09.07 00:05. Заголовок: Re:

Alexandra понравилось свидание Ксюши и Ильи Жду продолжения=)

 Отправлено: 29.09.07 17:01. Заголовок: Re:

Здравствуйте! Что-то я слишком официально....

Всем привет!!!! Примите новенькую? Я к вам нагло пришла со своим фанфом....

Надеюсь понравится, но здоровая критика приветствуется...

Воть:
Название: Обычный ангел.
ГЛАВА 1 Весенний дождь....
Автор: ShefLera.
Герои: впринципе все в эпизодах, особенно потом.
Жанр: Роман
Пейринг: Соболев, Трофимов, Люба(выдуманный герой)
Примечание: начинается после конца второго сезона, наверно.
В общем в конце весны.

№1
Было жаркое весеннее утро. Ярко светило солнышко, которое изредка закрывали небольшие белые тучки.
В Суворовском училище все, кого отпустили, собирались в город.
- Трофим, у тебя какая сегодня? Та же что и на прошлой неделе, или ты опять влюбился? – по привычке спросил Сухой.
- Не опять, а снова... Знаешь, не то и не другое. Просто решил разнообразить свой список, а то у меня все какие-то тупые красавицы. (Ха-ха-ха...)
- А только такие к тебе и липнут. Они же не понимают, чего ты от них хочешь.
- Да все они понимают, ну может где-нибудь глубоко, просто их это устраивает.
- Ну-ну... Да ладно! Так какое у тебя там сегодня исключение.
- Ты помнишь, историк мне задал доклад про одного чувака наших краев. Так я в нашей библиотеке и в Интернете ничего не нашел. Пришлось переться в городскую. Там я и познакомился с девушкой. Она помогла найти нужную книгу. Вот я и решил ее «отблагодарить»: пригласил на свидание... Она так сразу покраснела. Видно, не часто такое с ней происходит.
- А что с ней не так? Уродина?
- Ну почему сразу уродина. Ну не модель. Такая маменькина дочка. Скромно одевается, в больших очках. Я ее толком даже разглядеть не смог.
- Да-а-а... Занесло тебя на экзотику.
- Успокойся! Все будет тип-топ. Пошли в город.

Увал подходил к концу... А суворовец Соболев все время просто бродил по городу, раздумывал о своем прошлом, настоящем, будущем. С Макаровым они помирились, ведь это благодаря ему он понял какая Рита, и что она ему совсем не нужна. «Какой же я был дурак!» - чуть ли не каждые полчаса произносил Кирилл шепотом.
Вдруг несколько тучек собрались в одну, и буквально за 10 минут вместо солнечного света полились капли дождя. Причем так сильно, что все от неожиданности побежали кто куда, лишь бы спрятаться. Соболев тоже ускорил шаг, но потом резко остановился в ступоре.
Он увидел ангела и не мог отвести от нее взгляд. Эта девушка не спеша шла на встречу Кириллу, смотрела в небо и улыбалась. Она так радовалась дождю, что Соболев невольно начал радоваться тоже. Его улыбка была такой искренней, простой. А девушка продолжала шагать, никого не замечая, кружилась и наслаждалась каждой капелькой, упавшей на ее лицо. На ней было нежно бежевое платье, которое немножко намокло, из-за чего стало еще нежнее, салатовая кофточка практически слетела с плеч, а ее распущенные густые русые волосы развивались и завораживали. В одной руке она держала небольшую сумочку, а в другой очки.
Девушка так и прошла мимо остолбеневшего Соболева. А он продолжал стоять, промокнув насквозь, еще минут пятнадцать, пока не закончился дождь...

№2
Эта девушка была счастлива и радовалась дождю, потому что влюбилась, но Кирилл этого не знал... пока.
Очнувшись Соболев посмотрел на часы, понял, что опаздывает и побежал в училище.

Поздний вечер... Все готовятся ко сну. Из умывальника пришли Трофим, Сухой, Соболев и другие.
- Ну как там твоя маменькина дочка? – спросил Сухомлин, раскладывая постель.
- А она ничего. Ну конечно по красоте с моим номером 23 не сравнится.
- Ооо, твой номер 23! Это что-то, я помню это нечто. Зачем ты ее бросил, не пойму?
- Знаешь, если бог дал чего то очень много, то чего-то другого дал очень мало, или вообще забыл добавить. (Ха-ха-ха...)
- А с каким номером она сравнится-то?
- Да ни с каким. В ней внешность не главной. Хотя она принарядилась немножко: платье симпатичное одела, какое-то желтое, кофточку зеленую, волосы распустила, не то что в библиотеке: серая юбочка, черная рубашка и тугой хвост. В общем постаралась.
В это время Соболев, случайно услышав разговор, замер. Он вспомнил своего ангела: «Неужели это она! Неужели она встречается с НИМ! А может это не она, мало ли похоже одетых в городе» - успокаивал Кирилл себя, но что-то ему подсказывало, что он видел именно ее.
-... Мы все свидание гуляли по парку и разговаривали обо всем. – продолжал Саша. - С Любашей очень интересно. Она умная, образованная. О чем мы только не болтали, спорили, философствовали.
«Любаша, Любовь... Вот как ее зовут. Это мой ангел...» - думал Кирилл.
- И долго ты философствовать собираешься?
- Пока не знаю... А как ты думаешь, бывает дружба между девушкой и парнем. А то останавливаться на ней я не собираюсь, но что-то прекращать с ней общение тоже не хочется.
«Ура! Он не хочет с ней встречаться! Вот и хорошо. У меня будет повод с ней познакомиться и мы будем вместе!» - понесло Соболева.
- Может и бывает. Но ты вряд ли сможешь. И потом, ты уверен, что она захочет быть твоим другом. Она наверно втюрилась в тебя по самые ушки.
Тут пришел Кантемиров:
- Так! Быстро спать! Отбой уже был, хватит языками молоть! – протороторил и тут же смылся.
- Ладно, давай спать, Сухой. Посмотрим что будет.
«Да. Увидим, что будет. А она будет моей! Будет!»
Он напрочь позабыл о Рите и жил теперь ради Любы, хотя видел всего один раз.

Целую неделю все ждали дискотеки, и целую неделю Соболев постоянно задевал Трофимова по разным пустяковым причинам, и Саша не понимал, почему он так взъелся на него. Как-то на перемене у Трофима зазвонил телефон:
- Алло, привет Любаш, ... Спасибо, ... А ты знаешь у нас завтра дискотека будет, приходи. ... Придешь, хорошо, буду ждать. Пока, целую.
- Целует он ее. Да как он смеет целовать моего ангела. Значит она будет на дискотеке. Там я с ней и познакомлюсь. – пробормотал себе под нос Соболев.
Наступило то самое завтра, дискотека скоро начнется, все готовятся.
- Смотри как Соболь прихорашивается. Ни разу его таким не видел. Что это с ним? – спросил Печка у Макара.
- Влюбился наверно. Успокойся, это не наше дело, тебе бы тоже не мешало причесаться. Лохматый какой.
- Это такой стиль! Я по телеку видел.
- Да-а-а Печка, а если ты по телевизору трансвестита увидишь, ты тоже платье натянешь? Хотя оно на тебя не налезет, только если из магазина «Для больших дам». (Ха-ха-ха..)
- Да пошел ты! – огрызнулся Степа и начал намачивать расческу, что бы прилизать волосы.
Через несколько минут все уже заходили в зал и искали своих девушек. К Трофиму быстро подбежала девушка, он обнял ее, поцеловал в щечку.
- Пойдем танцевать!
- Пойдем! Хорошая у вас тут музыка. – и они ушли в глубь зала.
За всей этой сценой наблюдал один суворовец. Кулаки были его сжаты, а в глазах любовь и ненависть перемешались и не собирались пропадать.
«Это она! Моя Любовь, мой ангел»...

Ну и Бог любит троицу... Пока воть...
№3
Соболев просто стоял недалеко от парочки, оперев колонну, и наблюдал за ними. А они танцевали и разговаривали как обычно, Саше было с ней легко, не наигранно. Но он не любил Любу, по крайней мере, так думал.
- Ну и зачем он прихорашивался? – сказал печка, когда посмотрел на загруженного Соболева.
- Кто? – спросила Анжела, не поняв смысла разговора.
- Да Соболь. Он сегодня весь вечер готовился, расчесывался, а теперь стоит какой-то грустный.
- Может его девушка не пришла. Ладно тебе, это его проблемы, я то пришла. Давай танцевать!
- Пошли... – с неохотой пробормотал Печка.

Через некоторое время к Трофимову подошли две стильные, симпатичные, немного нагловатые «штучки». Они положили свои наманикюренные ручки ему на плечи:
- Привет Саш! А почему ты не приглашаешь нас танцевать. – сказала одна.
- Мы между прочим скучаем. – закончила другая
- Скучаете? Привет Маш, привет Даш! – сказал Трофим нагловатым, смешливым голосом, совсем позабыв про Любу.
- Это я Даша! – обиделась одна.
- А я Маша! – надулась другая.
- Ну извините, исправлюсь...
Люба остолбенела и смотрела на эту сцену с глазами, из которых вот-вот польются слезы. Тут парочка обратила на нее внимание, осмотрела наглым взглядом с головы до ног:
- Боже! А это еще что за серая мышь? Что с тобой, милый мой? Ты не заболел? Променял нас на ЭТО?
Трофим опомнился и посмотрел на Любу.
- Она не серая мышь и не ЭТО! И вообще, если что я вам позвоню. – грубо огрызнулся Трофим.
- Что? – взвелась одна.
- Да как ты смеешь так грубить? – продолжила другая.
Они вильнули хвостиками и ушли, а у Любы уже полились слезы и она пятилась назад, собравшись убежать домой. Саша догнал и поймал ее за руку.
- Подожди! Куда ты! – она обернулась к нем на отзыв. Он увидел ее слезы – Почему ты плачешь?
- Ты поиграешься мной и бросишь! – выкрикнула Люба. Это услышал Соболев и в его глазах появилась надежда. Он незаметно подошел к ним.
- С чего ты взяла? – испугался Трофимов.
- Да разве не видно? Я видела, как с тобой разговаривали эти две расфуфыренные дуры. Как я сразу не поняла.
Трофимов не знал что ответить. Ведь от части она была права, и от этого ему стало так стыдно, противно смотреть на себя. Он почувствовал себя такой сволочью. Она открыла ему глаза. «Этот список, да кому он нужен! Казанова ... .»
Он так и не смог найти подходящих слов. Люба убежала от него. Соболев догнал ее:
- Привет, красавица. Почему грустишь? Пойдем потанцуем.
- Отстаньте от меня! Все вы парни одинаковые! Ненавижу вас! – с горечью выкрикнула заплаканная девушка и побежала к дверям.
Кирилл не смог ничего ответить. Так и стоял, слеза скользнула по его щеке.
- Идиот! Привет, красавица. Почему грустишь? Пойдем потанцуем. Ничего лучше придумать не мог. Не надо было вообще подходить. – злобно сказал суворовец и со всей мощью ударил в рядом стоящую колонну. От неожиданной сильной боли он вскрикнул, показалась кровь на его руке. Крик услышал дежуривший Василюк, подбежал к Соболеву:
- Ты что творишь?! Боже у тебя рука в крови! Бегом в медпункт. Трофимов, проводи его! – окрикнул он Сашу, который стоял недалеко.
Услышав фамилию, Кирилл тут же взвыл:
- Не надо! Я сам.
- Что? Сам? Так, Трофимов что стоишь? Исполнять мою команду.
- Есть!
Трофимов быстро подбежал к Соболеву, схватил его и повел в медпункт.
- Ты чего с столбом то подрался? – спросил Саша, когда они уже шли по коридору.
- Не твое дело! – огрызнулся Кирилл и вырвался из его рук, - Я сам дойду...
Трофим так и остался стоять в недоумении, глядя на злого Кирилла, медленно направляющегося в медпункт. Он не видел, как Соболев подходил к его Любаше. Он не знал что происходит с Кириллом. Да это сейчас для него не было так важно. Сашу тут же захватили свои мысли, мысли о ней и о нем, и о них.
Это ночью два суворовца не спали совсем. Этой ночью два суворовца стали другими раз и на всегда. Один человек повернул их жизни в другое русло. Девушка, которой не везло в любви, в жизни, которая было изгоем, стала главной для них, простым ангелом...


Надеюсь на ващи комментарии...

 Отправлено: 29.09.07 17:08. Заголовок: Re:

Надеюсь понравится....

 Отправлено: 29.09.07 17:46. Заголовок: Re:

ShefLera Просто СУПЕР!!! Мне нравится!!! Соболь у тебя такой милый получается...)))))
Жду продочку, молодец!!!

 Отправлено: 29.09.07 18:17. Заголовок: Re:

ShefLera Конечно принимаем! Классный фан-фик, мне очень понравился!!!

 Отправлено: 30.09.07 10:16. Заголовок: Re:

Extra_KiSSa Макарова Женя
Спасибо! Специал фо ю:

Воть:

№4
Наступило утро. Трофимов смог поспать всего час, а Соболев немного побольше. Как только все пошли в умывальник, Саша остановил Сухомлина. Они остались одни в казарме.
- Илюх, я ведь подонок, да?
- С чего ты это взял?
- Этот чертов список! Я девушек коллекционировал, как вещи какие-то, наплевав на их чувства.
- Почему тебя это затронуло именно сейчас? Люба что ли тебя надоумила? Да не вбивай себе это в голову, опомнись! Давай потом поговорим, а то Философ нас нагнет! – проговорил Сухой и направился в умывальник.
Саша остался один. Глаза были красными, вид больной.
- Я подонок! Я сволочь... Я исправлюсь... Люба! Я обидел ее. Надо ей позвонить... Не сейчас. Потом, когда найду нужные слова.
И с этими мыслями он побежал в умывальник.

Все уроки Трофимов подбирал подходящие слова. Ему обязательно нужно было поговорить с ней, и лучше при встрече, в глаза, значит ее нужно уговорить на свидание. «Но я не дотерплю до субботы! Как ее уговорить прийти в училище. Боже помоги мне!»
- Суворовец Трофимов, прошу вас, ответьте на вопрос! – вывила его из своих размышлений Белова. – Какой будет правильный ответ?
- А-а-а-э-э... А можете повторить вопрос? – промямлил суворовец.
- Сначала встаньте. А вопрос на доске, если вы не заметили.
Саша неуклюже поднялся, посмотрел на доску, там было огромное упражнение, решение которого он прослушал, и естественно ответа не знал.
- Что суворовец, ведь ответ очень прост, если особенно слушать, что говорит преподаватель. Садитесь, «двойка».
Прозвенел звонок. Все вышли из аудитории.
- Блин! Опять пара. Как же мне все надоело! – злился Трофимов.
- Да не расстраивайся, до субботы еще целая вечность. Исправишь. – подбадривал его Печка.
- Спасибо! Успокоил. Я за эту вечность еще кучу пар нахватаю. Сухой, пойдем поговорим.
- Куда?
- В умывальник. Важный разговор есть.
- Ну пошли.
И они направились по коридору, а за ними следом шел Соболев. Он не собирался забывать про Любу. И пока цеплялся за все, что связывало его с ним.

- Сухой! Я решил покончить со списком. Это издевательство над девушками. Сколько сердец я разбил. И вчера еще одно. Я этого больше не могу терпеть.
- Трофим! Ты заболел? Я тебя не узнаю. А-а-а! Ты влюбился. В кого? В ту маменькину дочку? Ну ты даешь!
- Нет. Я не влюбился. Просто Люба открыла мне глаза.
Трофимов не спеша достал список из внутреннего кармана, потом зажигалку.
- Прощай, «Казанова» - с долей иронии произнес Саша. Появилось пламя, он медленно поднес зажигалку к кончику помятого листка бумаги. Илья быстро отодвинул список от огня:
- Ты уверен? Тебе ведь нравилось! Хотя бы на память тогда оставь.
- Зачем мне ЭТО на память? Память о том, каким козлом я был?! – прокричал суворовец и тут же поджег середину злосчастного листка. Он неожиданно быстро вспыхнул и немного обжег пальцы бывшему Казанове.
- Это мне заслуженно. Только мало. – улыбнулся с облегчением Саша.
- И что ты теперь будешь делать?
- С начала мне нужно поговорить с Любой. Я хочу все ей рассказать, хочу, чтобы она не держала на меня зла. Она ведь мне так помогла.
- Помогла... Очень. – с небольшой насмешкой сказал Илья.
- Хватит! Ты что считаешь, что я зря сжег список?
- Да наверно не зря. Давно пора.
- Кстати, это ты же надоумил меня на него. Не помнишь?
- Помню. Да ладно. Поздравляю! У тебя начинается новая, сложная жизнь. Если что, я тебе помогу! – смеялся Сухомлин, чтобы немного разрядить обстановку.
- Спасибо, ДРУГ! Ты настоящий помощник!
И они, смеясь направились к выходу. Соболев не спеша открыл дверь, сделав вид, что не слушал их разговора.
«Это усложняет задачу. Просто так жизнь не меняют. Неужели Трофим любит моего ангела. Но я все равно не отступлю!»

«Прости меня, если сможешь. Мне очень нужно с тобой поговорить.» - набирал Саша заветное SMS...

№5
Люба возвращалась из школы домой и поднималась по лестнице, когда запиликал ее простенький мобильный телефон. Это пришло сообщение. Прочитав его, девушка прошептала:
- Чего ты от меня хочешь?! Зачем тебе замарашка вроде меня? Поспорил что ли?... опять...
И с этими мыслями она открыла дверь, села на маленький стульчик, разулась, прочитала еще раз sms, потом посмотрела в старенькое зеркало, весящее на стене.
- Чего ты во мне нашел? – сказала девушка и скривила рожицу.
- Ты пришла? Что-то сказала? Добрый день. – в тесную прихожую вошла старушка, опираясь на палочку.
- Здравствуй, бабушка. Зачем встала? Доктор прописал тебе постельный режим!
- Да посмотрела на часы и решила приготовить тебе поесть. Я знала, что ты скоро придешь.
- Зачем? Я бы сама себе приготовила, и тебе тоже. Быстро иди ложись.
- Хорошо, хорошо! – повинилась женщина и поторопилась в спальню. – Обед на плите.
Девушка вошла в кухню, села на табуретку и посмотрела на сковороду. От туда шел запах жаренной картошки, а из маленькой потертой кастрюльки – сосисок. Она быстро положила на тарелку немного «обеда» и начала не спеша есть, обдумывая sms.
«Все таки надо с ним встретиться. Хочу все узнать. Это же ни к чему может и не приведет... Боже, какой же он классный. Я опять влюбилась и опять не в того. Зачем? Ведь знаю, что в меня влюбиться нельзя. Я страшная, неуклюжая, толстая... Все влюбляются в таких, как Вика (ее одноклассница – прим. автора). А кому нужна сирота?»
Она так и продолжила бы себя унижать, если бы опять не запищал телефон. На этот раз Саша звонил, так как не смог дождаться ответа.
- Алло... – еле решившись взять трубку, сказала Люба.
- Здравствуй, Любаш. Ты простила меня? – с надеждой издавал звуки телефон.
- Не знаю.
- Нам очень нужно поговорить. Ты можешь прийти ко мне в училище?
- Сегодня не могу. Только если завтра вечером.
- Хорошо! – обрадовался суворовец. – Буду очень ждать.
- Пока.
- До встречи. – с надеждой прозвучал телефон и замолчал.
В туалет вошел Сухой, когда Саша уже прощался.
- Ну что? Поговорил?
- Ага. Она завтра придет.
- И что ты ей скажешь?
- Всё!

Наступило свободное время того самого завтра. В комнате отдыха суворовцы играли в шахматы, читали, разговаривали.
- А я так! – сходил Сухой.
- А я вот так! – ответил ему Трофим.
- А вот так слабо? – загордился Илья.
- Нет! А тебе шах! – улыбнулся Саша.
В помещение вошел Печка.
- Трофим, к тебе пришли.
Суворовец молнией выскочил из-за стола и полетел вон из комнаты. Все смотрели на эту сцену с вылупленными глазами. Через несколько секунд Соболев не спеша вышел тоже.
Трофимов прибежал на КПП, запыхавшись от бега, увидел девушку и тут же успокоился – пришла. Она оделась очень скромно, как в библиотеке, волосы заделала в толстую косу. Но Саше было наплевать на ее внешний вид, главное что она пришла.
- Привет, Любаш. Спасибо, что пришла. Для меня это очень важно.
- Привет. Что ты хотел мне сказать?
- Очень много. Давай присядем.
Они сели на стулья под картиной Суворова и Саша начал свой монолог. Он рассказал ей все: как стал таким «подонком», как относился к девушкам и как она открыла ему глаза. За ними наблюдал Кирилл, то что говорил Трофим, Соболев не слышал, да ему это было не важно, он просто смотрел на Любу. Он не понимал, почему любит и влюбляется с каждой секундой все больше. Она была совсем не похожа на ту, ради которой он жил раньше, но она тоже любила другого. Кирилл старался об этом не думать, чтобы не мучить себя.
А девушка все время смотрела на Сашу, и когда он закончил свой рассказ, в ее глазах появилась надежда и любовь:
- Ты изменился ради меня?
- Я изменился благодаря тебе. Спасибо за это большое. – с нежностью произнес суворовец и обнял девушку. Он провел рукой по ее волосам. – Почему ты прячешь свои красивые волосы?
Девушка покраснела, положила косу на плечо, сняла резинку и распустила ее.
- Так лучше? – Люба улыбнулась и они вместе засмеялись...

 Отправлено: 30.09.07 10:22. Заголовок: Re:

ShefLera Спасибки! Захватывающе, романтично, в общем - супер!

 Отправлено: 30.09.07 10:56. Заголовок: Re:

ShefLera
Приветик солнце!!!!!!!!!!!! Я Ritexa с оф.форума Кадетства. Рада тебя тут видеть!!!!!!!

 Отправлено: 30.09.07 11:29. Заголовок: Re:

Etixetka
Привет! А ты чего там не появляешься?

Макарова Женя
Пасибки!!!